268 слов чистого бреда. Автор ничего не курил, и сам не знает, как такое получилось. Переговоры. Так это теперь называется. Пе-ре-го-во-ры. Какое забавное и простое слово используется вместо «Я Вас выслушаю, а затем убью. Ничего личного, просто бизнес». Правильно говорил Реборн, отправляешься на деловую встречу с наркодельцами – захвати пистолет, идти без оружия – не комильфо. Come heavy, как говорят американцы. А в чем смысл-то, в пистолете этом? Если не хватит духу навести дуло на человека, и спустить курок – то дорогущей береттой можно просто забивать гвозди. Давай, Тсуна, не будь тюфяком, что ты, не убивал никогда? Левее, левее… Чуть выше, теперь чуть правее… Твой визави итак едва на ногах стоит от шока, всех его пиччото уже убрали… Правильно, палец на спусковой крючок, теперь только нажать, и… - А сумеешь? Тсуна чувствует холодное дыхание, шевелящее волосы на затылке, и с трудом сдерживает желание обернуться. Ведь незачем. Он итак знает, что у Смерти пустые глазницы и широкая улыбка. И косы у нее нет, в их век высоких технологий все убийцы предпочитают использовать кольца и коробочки. - Сумею, - отвечает он. Смерть пожимает плечами, и барабанит костлявыми пальцами по серой, точно из могильного камня выточенной, коробочке. Смерть ждет, когда Тсуна, наконец, покончит с этой мелкой сошкой, чтобы собрать урожай душ. В ее коробочке нет ни ножей, ни косы. Смерть не убивает, ее работу давно взяли на себя люди и болезни. Она только забирает тех, над кем уже «поработали», поэтому в ее коробочке есть только цепи и кандалы, совсем как у Виндиче, - или это у них оковы, как у Смерти? – которые защелкнутся на шее и запястьях обреченного. А затем она просто исчезнет, безо всяких спецэффектов, и закованная душа исчезнет вместе с ней. Конфирмация – удел мафиози. Стиль смерти – Причастие.
Там пегая кобыла бродит, Найери в камышах сидит...
Очень рада, что Вам всем нравится, спасибо за комментарии. Сиреневый суслик с пропеллером, открываюсь. А можно поинтересоваться, чего именно Вы хотели видеть?
Прошу прощения, просто автору снесло голову от такой заявки и он не смог пройти мимо...написал конечно же бред...
Идти по темным корридорам, молча, даже не думая. Натыкаться на тупики, и разворачиваясь, снова бродить по переулкам затуманенного рассудка. В поисках чего? Выхода, или легкого пути? А может быть ответов, на до сих пор задаваемые вопросы. Наконец проходя мимо обычной двери из красного дерева, все тех же мрачных корридоров, ты останавливаешься напротив, и задаешься вопросом: <А сможешь ли?>, и отвечаешь, но каким - то не родным, почти не своим голосом: <Смогу>. Проворачиваешь ручку на той обычной двери, казавшейся таким нужным выходом, и входя в проход, снова бредешь по темым, мрачным переулкам... <Почему же так?> - спрашиваешь у пустоты. <Так часто бывает...> - на удивление тебе кто - то отвечает. Но кто? <Как "так"?> - задаешь вопрос. <Что ты теряешься и не находишь выхода обратно> - где - то далеко послышался звук запираемого замка.
247 с Знаете, какие у нее глаза? Черные-черные, с болезненно-алым отливом, как запекшаяся кровь. Такими глазами она смотрела на меня из-под стекающего на тощие скулы капюшона. - Хочу тебя забрать, - говорила она мне, и тянула вперед хрупкие руки. Обманчиво-хрупкие, потому что этими руками, этими узловатыми пальцами, она загребала чужие души, обретая их на бесконечно долгий сон. - Ты, - продолжала она, - заслуживаешь покоя. Ты устал от этого мира. И ее рука, тонкая, как проволока, тянулась к моему лицу. - Пойдем, Тсунаеши. Пальцы оказались ледяными, до острого шершавые, как крапивная рвань, и я решил, что не хочу спать в ее объятиях. - Пойдем, - продолжала шептать она, - ты забудешься. А я вдруг вспомнил, что там, за ее черными мантиями и страшными глазами, там - они. Мои друзья. Ломающие все мыслимые и немыслимые преграды ради меня. За меня. Я не имел право уйти, даже если бы захотел. - Тсунаеши, - хрипло дышала она мне на ухо, притянув к себе, - ты готов? И я покачал головой. Я сказал: - Я хочу спасти своих друзей. И от ее хриплого смеха мне стало больно. Как будто она видела, как будто знала, что я бессилен. Но и я тогда думал аналогично. - А сумеешь? - спросила она, убирая леденящие пальцы с моей шеи. - А сумеешь ли ты спасти их? Я подумал: вряд ли. Я вряд ли мог это сделать. Но... - Я должен. И глаза, кроваво-черные глаза, неясно рассеялись. Ушла. - Я должен, - повторил я, - я спасу их.
-
-
27.02.2010 в 02:34Переговоры.
Так это теперь называется. Пе-ре-го-во-ры. Какое забавное и простое слово используется вместо «Я Вас выслушаю, а затем убью. Ничего личного, просто бизнес».
Правильно говорил Реборн, отправляешься на деловую встречу с наркодельцами – захвати пистолет, идти без оружия – не комильфо. Come heavy, как говорят американцы.
А в чем смысл-то, в пистолете этом? Если не хватит духу навести дуло на человека, и спустить курок – то дорогущей береттой можно просто забивать гвозди.
Давай, Тсуна, не будь тюфяком, что ты, не убивал никогда? Левее, левее… Чуть выше, теперь чуть правее… Твой визави итак едва на ногах стоит от шока, всех его пиччото уже убрали… Правильно, палец на спусковой крючок, теперь только нажать, и…
- А сумеешь?
Тсуна чувствует холодное дыхание, шевелящее волосы на затылке, и с трудом сдерживает желание обернуться. Ведь незачем. Он итак знает, что у Смерти пустые глазницы и широкая улыбка. И косы у нее нет, в их век высоких технологий все убийцы предпочитают использовать кольца и коробочки.
- Сумею, - отвечает он. Смерть пожимает плечами, и барабанит костлявыми пальцами по серой, точно из могильного камня выточенной, коробочке. Смерть ждет, когда Тсуна, наконец, покончит с этой мелкой сошкой, чтобы собрать урожай душ. В ее коробочке нет ни ножей, ни косы. Смерть не убивает, ее работу давно взяли на себя люди и болезни. Она только забирает тех, над кем уже «поработали», поэтому в ее коробочке есть только цепи и кандалы, совсем как у Виндиче, - или это у них оковы, как у Смерти? – которые защелкнутся на шее и запястьях обреченного. А затем она просто исчезнет, безо всяких спецэффектов, и закованная душа исчезнет вместе с ней. Конфирмация – удел мафиози. Стиль смерти – Причастие.
Прим. автора: мафиозный жаргон.
Конфирмация (Confirmation) – громкое, демонстративное убийство.
Причастие (Communion) – тихое, незаметное убийство.
-
-
27.02.2010 в 03:21Красиво.
-
-
27.02.2010 в 11:37-
-
27.02.2010 в 18:02з.
-
-
27.02.2010 в 18:07Сиреневый суслик с пропеллером, открываюсь. А можно поинтересоваться, чего именно Вы хотели видеть?
-
-
27.02.2010 в 19:19Хотелось предсмертного состояния Тсуны и беседы со Смертью)
-
-
28.02.2010 в 03:58Идти по темным корридорам, молча, даже не думая. Натыкаться на тупики, и разворачиваясь, снова бродить по переулкам затуманенного рассудка. В поисках чего? Выхода, или легкого пути? А может быть ответов, на до сих пор задаваемые вопросы. Наконец проходя мимо обычной двери из красного дерева, все тех же мрачных корридоров, ты останавливаешься напротив, и задаешься вопросом: <А сможешь ли?>, и отвечаешь, но каким - то не родным, почти не своим голосом: <Смогу>. Проворачиваешь ручку на той обычной двери, казавшейся таким нужным выходом, и входя в проход, снова бредешь по темым, мрачным переулкам...
<Почему же так?> - спрашиваешь у пустоты.
<Так часто бывает...> - на удивление тебе кто - то отвечает. Но кто?
<Как "так"?> - задаешь вопрос.
<Что ты теряешься и не находишь выхода обратно> - где - то далеко послышался звук запираемого замка.
-
-
28.02.2010 в 10:04-
-
28.02.2010 в 10:16-
-
28.02.2010 в 10:29-
-
28.02.2010 в 13:42-
-
28.02.2010 в 16:00-
-
28.02.2010 в 16:14-
-
28.02.2010 в 16:22еще раз спасибо.
-
-
28.02.2010 в 17:26-
-
08.04.2010 в 21:51Молодец автор.
-
-
22.05.2010 в 00:40-
-
05.06.2010 в 21:51Знаете, какие у нее глаза? Черные-черные, с болезненно-алым отливом, как запекшаяся кровь. Такими глазами она смотрела на меня из-под стекающего на тощие скулы капюшона.
- Хочу тебя забрать, - говорила она мне, и тянула вперед хрупкие руки.
Обманчиво-хрупкие, потому что этими руками, этими узловатыми пальцами, она загребала чужие души, обретая их на бесконечно долгий сон.
- Ты, - продолжала она, - заслуживаешь покоя. Ты устал от этого мира.
И ее рука, тонкая, как проволока, тянулась к моему лицу.
- Пойдем, Тсунаеши.
Пальцы оказались ледяными, до острого шершавые, как крапивная рвань, и я решил, что не хочу спать в ее объятиях.
- Пойдем, - продолжала шептать она, - ты забудешься.
А я вдруг вспомнил, что там, за ее черными мантиями и страшными глазами, там - они. Мои друзья. Ломающие все мыслимые и немыслимые преграды ради меня. За меня.
Я не имел право уйти, даже если бы захотел.
- Тсунаеши, - хрипло дышала она мне на ухо, притянув к себе, - ты готов?
И я покачал головой. Я сказал:
- Я хочу спасти своих друзей.
И от ее хриплого смеха мне стало больно. Как будто она видела, как будто знала, что я бессилен. Но и я тогда думал аналогично.
- А сумеешь? - спросила она, убирая леденящие пальцы с моей шеи. - А сумеешь ли ты спасти их?
Я подумал: вряд ли. Я вряд ли мог это сделать. Но...
- Я должен.
И глаза, кроваво-черные глаза, неясно рассеялись. Ушла.
- Я должен, - повторил я, - я спасу их.
-
-
05.06.2010 в 21:58-
-
05.06.2010 в 22:02ну, автор 3 ^^"
и да, чегойб не баловать, когда такие заявки шикааарные *__*