391 слово. ]Белое с фиолетовым пятно, крошечная фигурка-капля на соломенном горизонте поля – вот она, Хром, сидит в косматой золотой траве. Лёгкое, худенькое тело завёрнуто в простой сарафан, как цветы в папиросную бумагу – выглядывают из под широких лямок плечи, торчат острые локти да и шея совсем тонкая, открытая, неровные пряди волос слишком коротки. Поле обнимает Хром, обволакивает, и шепчет на ухо голосом Мукуро-сама ничего не значащие слова, почти галлюцинации, - они вычищают мешанину страха, соскабливают с духи накопившуюся за день хмарь: -Как же много солнца, смотри, Хром, - говорит поле еле слышно. – Смотри, яркий шар закатывается на бок там, на небе, заливает редкие облака тягучим янтарём, раскатывает по траве сотни светлых бусин… Посмотри, моя милая Хром, ты вся залита светом. Посмотри, разве это не счастье, ради которого стоит жить? Всё правильно, Мукуро-сама, Хром согласна. Хром утонула в поле, влилась в него комочком, оторванным от головокружительного закатного неба, раскинула руки самолётными крыльями и запрокинула голову так, что Кен и Чикуса, стоящие где-то там, за обочиной шоссе, показались перевёрнутыми, смазанными. Они что же, ждут её, радуются вместе с ней? Если да, то поводов для счастья становится больше ровно на один. *** -Что за девчонка, - глухо бурчит Кен и нервно кусает вырванную из придорожной пыли соломинку. - Глупая. Чикуса беззвучно смеётся над Кеном, он так забавен в своём смущении, в своей заботе о Хром. Сейчас Кену, должно быть, неловко - он замер за решёткой ржавых ворот у входа в Кокуйо-ленд, весь взъерошенный, с прикованными к спине Хром зрачками. Его пальцы мнут травинку, губы шепчут обрывки недовольных полуфраз, а зрачки-то замерли, а глаза-то всё в одну точку смотрят, на белый сарафан. Кен повёрнут всем телом, всем корпусом – туда, к полю, в котором утонула Хром, в котором раскатаны светлые блики иллюзий Мукуро и пушистые пучки вереска. Чикуса улыбается невидимой улыбкой. Глупые они, оба. Смешные. Столько мелочей в голове, но нужно сказать, нужно выразить что-то важное – и Чикуса, медленно, как бы на выдохе, наконец произносит: -Наша сестра, - кивок на белый сарафан. -Нет. Она.. – Кен не слушает, Кен старается произнести имя Хром, но выходит слишком резко, почти с рычанием, Хррром. – Наша. Маленькая принцесса. Последнее слово Кен маскирует под шёпот, оно слишком необычно для Кена, странно. И несмотря на то, что его никто не должен услышать, все четверо слышат, да, и тонут в золотом поле, и каждому кажется, что это навечно, что это правильно, и что иначе быть не может.
-
-
06.06.2010 в 21:29]Белое с фиолетовым пятно, крошечная фигурка-капля на соломенном горизонте поля – вот она, Хром, сидит в косматой золотой траве. Лёгкое, худенькое тело завёрнуто в простой сарафан, как цветы в папиросную бумагу – выглядывают из под широких лямок плечи, торчат острые локти да и шея совсем тонкая, открытая, неровные пряди волос слишком коротки. Поле обнимает Хром, обволакивает, и шепчет на ухо голосом Мукуро-сама ничего не значащие слова, почти галлюцинации, - они вычищают мешанину страха, соскабливают с духи накопившуюся за день хмарь:
-Как же много солнца, смотри, Хром, - говорит поле еле слышно. – Смотри, яркий шар закатывается на бок там, на небе, заливает редкие облака тягучим янтарём, раскатывает по траве сотни светлых бусин… Посмотри, моя милая Хром, ты вся залита светом. Посмотри, разве это не счастье, ради которого стоит жить?
Всё правильно, Мукуро-сама, Хром согласна. Хром утонула в поле, влилась в него комочком, оторванным от головокружительного закатного неба, раскинула руки самолётными крыльями и запрокинула голову так, что Кен и Чикуса, стоящие где-то там, за обочиной шоссе, показались перевёрнутыми, смазанными. Они что же, ждут её, радуются вместе с ней? Если да, то поводов для счастья становится больше ровно на один.
***
-Что за девчонка, - глухо бурчит Кен и нервно кусает вырванную из придорожной пыли соломинку. - Глупая.
Чикуса беззвучно смеётся над Кеном, он так забавен в своём смущении, в своей заботе о Хром. Сейчас Кену, должно быть, неловко - он замер за решёткой ржавых ворот у входа в Кокуйо-ленд, весь взъерошенный, с прикованными к спине Хром зрачками. Его пальцы мнут травинку, губы шепчут обрывки недовольных полуфраз, а зрачки-то замерли, а глаза-то всё в одну точку смотрят, на белый сарафан. Кен повёрнут всем телом, всем корпусом – туда, к полю, в котором утонула Хром, в котором раскатаны светлые блики иллюзий Мукуро и пушистые пучки вереска.
Чикуса улыбается невидимой улыбкой. Глупые они, оба. Смешные. Столько мелочей в голове, но нужно сказать, нужно выразить что-то важное – и Чикуса, медленно, как бы на выдохе, наконец произносит:
-Наша сестра, - кивок на белый сарафан.
-Нет. Она.. – Кен не слушает, Кен старается произнести имя Хром, но выходит слишком резко, почти с рычанием, Хррром. – Наша. Маленькая принцесса.
Последнее слово Кен маскирует под шёпот, оно слишком необычно для Кена, странно. И несмотря на то, что его никто не должен услышать, все четверо слышат, да, и тонут в золотом поле, и каждому кажется, что это навечно, что это правильно, и что иначе быть не может.
-
-
19.06.2010 в 13:39не заказчик
-
-
19.06.2010 в 16:46автор.
-
-
19.06.2010 в 16:49Грач такой чёрный, спасибо за драббл) и флафф здесь, по мне, очень к месту)
-
-
19.06.2010 в 17:24