Мальчик сидит на стуле, ерзает, болтает ногами, грызет мятный леденец и с интересом наблюдает за работой механика. Что-то жужжит, визжит, вертится, звенит, дребезжит, стучит и полыхает. Мальчик спрыгивает со стула, кладет палочку от леденца в карман и идет мимо длинных полок, на которых расположились многочисленные инструменты, материалы, провода, приспособления. Мальчик встает на цыпочки и пытается разглядеть то, что лежит на верхних полках. Механик не отрывается от работы, изредка засовывая в рот очередной леденец. Моргает свет, флюоресцентные лампы сияют, словно неоновые огни, мальчик растерянно смотрит в потолок, щелчок, и свет гаснет. Жужжание прекращается, машины останавливают свою работу, механизмы прекращают движение, на комнату наваливается липкая темнота и звенящая тишина, раздирающая барабанные перепонки. Мальчик судорожно сглатывает и задает вопрос в никуда: «Спаннер?» Механик молчит, слышно только собственное прерывистое дыхание и бешеный стук сердца. Глаза никак не привыкнут к кромешной тьме, взгляд мечется туда-сюда, отскакивает от стен, не может найти цель, объект, который бы позволил зацепиться за него, как за соломинку, связывающую с зыбкой реальностью. Мальчик закрывает глаза ладошками и слушает хриплое дыхание, громкость которого повысилась вдвое. Мальчик снова задает вопрос в темноту: «Спаннер?» Дыхание над самым ухом, мальчик вертит головой в поисках мужчины, но взгляд натыкается на завесу из сплошного мрака. Теплая ладонь сжимает тоненькую ручку, мальчик охает и шепотом произносит: «Я боюсь темноты». Голос механика звучит где-то совсем близко: «Не бойся, я с тобой». Крепкие мужские руки обнимают мальчика за плечи, он не видит их обладателя, но он чувствует, чувствует его пропахший машинным маслом комбинезон, чувствует его объятья, чувствует пальцы на хрупких плечах, чувствует горячее дыхание над ухом, сухие губы на своих губах и аромат клубники, вырывающийся изо рта мужчины. Мальчик закрывает глаза, он дышит глубоко и ровно. И неважно, что лампы снова загорелись ярким белым светом, и неважно, что машины снова загудели, механизмы снова пришли в строй, жужжание возобновилось, будто кто-то нажал кнопку «play». В его мире совершенно темно, в его мире нет ни единого звука, в его мире есть запах клубники, машинного масла и теплые пальцы, скользящие под футболкой.
- Я боюсь темноты!
- Не боись, Тсуна, я тоже.
329 слов.
Мальчик сидит на стуле, ерзает, болтает ногами, грызет мятный леденец и с интересом наблюдает за работой механика. Что-то жужжит, визжит, вертится, звенит, дребезжит, стучит и полыхает. Мальчик спрыгивает со стула, кладет палочку от леденца в карман и идет мимо длинных полок, на которых расположились многочисленные инструменты, материалы, провода, приспособления. Мальчик встает на цыпочки и пытается разглядеть то, что лежит на верхних полках. Механик не отрывается от работы, изредка засовывая в рот очередной леденец. Моргает свет, флюоресцентные лампы сияют, словно неоновые огни, мальчик растерянно смотрит в потолок, щелчок, и свет гаснет. Жужжание прекращается, машины останавливают свою работу, механизмы прекращают движение, на комнату наваливается липкая темнота и звенящая тишина, раздирающая барабанные перепонки. Мальчик судорожно сглатывает и задает вопрос в никуда: «Спаннер?» Механик молчит, слышно только собственное прерывистое дыхание и бешеный стук сердца. Глаза никак не привыкнут к кромешной тьме, взгляд мечется туда-сюда, отскакивает от стен, не может найти цель, объект, который бы позволил зацепиться за него, как за соломинку, связывающую с зыбкой реальностью. Мальчик закрывает глаза ладошками и слушает хриплое дыхание, громкость которого повысилась вдвое. Мальчик снова задает вопрос в темноту: «Спаннер?» Дыхание над самым ухом, мальчик вертит головой в поисках мужчины, но взгляд натыкается на завесу из сплошного мрака. Теплая ладонь сжимает тоненькую ручку, мальчик охает и шепотом произносит: «Я боюсь темноты». Голос механика звучит где-то совсем близко: «Не бойся, я с тобой». Крепкие мужские руки обнимают мальчика за плечи, он не видит их обладателя, но он чувствует, чувствует его пропахший машинным маслом комбинезон, чувствует его объятья, чувствует пальцы на хрупких плечах, чувствует горячее дыхание над ухом, сухие губы на своих губах и аромат клубники, вырывающийся изо рта мужчины. Мальчик закрывает глаза, он дышит глубоко и ровно. И неважно, что лампы снова загорелись ярким белым светом, и неважно, что машины снова загудели, механизмы снова пришли в строй, жужжание возобновилось, будто кто-то нажал кнопку «play». В его мире совершенно темно, в его мире нет ни единого звука, в его мире есть запах клубники, машинного масла и теплые пальцы, скользящие под футболкой.