автор подумал, что юмора по этой теме и без него достаточно 324 слова
Все сходились на мысли, что от части Сквало был виноват в произошедшем сам. Знал ведь прекрасно: впавший в безумие Принц соперник не только достойный, но и изощренный. А все равно характера не сдержал, полез. Высочеству-то что? Отлежится, раны залечит. Медики в Варии хорошие. А вот шевелюра, на зло всем "похоронившим" босса старательно отращиваемая последние десять лет обратно уже не прирастет. Занзас, по своему обыкновению, опускаться до комментариев не стал, но Бельфегор хорошо запомнил адресованный ему тяжелый взгляд багровых глаз и теперь в серьез беспокоился о своем будущем благополучии. Слишком уж их босс любил символы, а прощать и делать скидки на чужие бзики склонен не был. Переживающий потерю Сквало был мрачнее тучи и даже Луссурия обходил излучающего ненависть ко всему живому мечника стороной. И еще, акула не мог заставить себя посмотреть Занзасу в глаза. Поэтому несколько дней спустя, получив вызов в личный кабинет, он впервые в жизни стоял перед массивным креслом молча, буравя взглядом натертый до блеска пол. Одно дело знать, что увидишь на лице человека, за которым готов идти куда угодно презрение, а другое действительно его увидеть. - Твоя клятва - просто бесполезное дерьмо. Пустой звук. Ты знаешь, что она ни чего не стоила? Сквало скрипнул зубами, чувствуя как в висках пульсирует напряжение последних дней. Брошенная привычно грубым голосом ударила куда сильнее, чем мог бы любой из предметов материальных. - Место Десятого занято и даже если Савада Цунаеши завтра сдохнет, свободным оно не станет Мечник резко поднял голову и обнаружил, что итальянец сидит, подперев щеку рукой, и задумчиво смотрит куда-то мимо него. - Десятый есть и с этим ни чего не поделаешь. До тех пор, пока не появится Одинадцатый. На какое-то время в комнате воцарилась тишина, в которой Сквало отчетливо чувствовал, как исчезает казалось бы решившая остаться при нем навсегда мигрень, а по началу вызванное словами недоумение сменяется жаром возбужденья. Из тех, что испытываешь перед битвой. Рука скользнула в верх, коснувшись едва достигающих плеч серебристых волос. - Враааай! Ты станешь им, босс. Я клянусь.
-
-
12.11.2009 в 16:45324 слова
Все сходились на мысли, что от части Сквало был виноват в произошедшем сам. Знал ведь прекрасно: впавший в безумие Принц соперник не только достойный, но и изощренный. А все равно характера не сдержал, полез. Высочеству-то что? Отлежится, раны залечит. Медики в Варии хорошие. А вот шевелюра, на зло всем "похоронившим" босса старательно отращиваемая последние десять лет обратно уже не прирастет.
Занзас, по своему обыкновению, опускаться до комментариев не стал, но Бельфегор хорошо запомнил адресованный ему тяжелый взгляд багровых глаз и теперь в серьез беспокоился о своем будущем благополучии. Слишком уж их босс любил символы, а прощать и делать скидки на чужие бзики склонен не был.
Переживающий потерю Сквало был мрачнее тучи и даже Луссурия обходил излучающего ненависть ко всему живому мечника стороной. И еще, акула не мог заставить себя посмотреть Занзасу в глаза. Поэтому несколько дней спустя, получив вызов в личный кабинет, он впервые в жизни стоял перед массивным креслом молча, буравя взглядом натертый до блеска пол. Одно дело знать, что увидишь на лице человека, за которым готов идти куда угодно презрение, а другое действительно его увидеть.
- Твоя клятва - просто бесполезное дерьмо. Пустой звук. Ты знаешь, что она ни чего не стоила?
Сквало скрипнул зубами, чувствуя как в висках пульсирует напряжение последних дней. Брошенная привычно грубым голосом ударила куда сильнее, чем мог бы любой из предметов материальных.
- Место Десятого занято и даже если Савада Цунаеши завтра сдохнет, свободным оно не станет
Мечник резко поднял голову и обнаружил, что итальянец сидит, подперев щеку рукой, и задумчиво смотрит куда-то мимо него.
- Десятый есть и с этим ни чего не поделаешь. До тех пор, пока не появится Одинадцатый.
На какое-то время в комнате воцарилась тишина, в которой Сквало отчетливо чувствовал, как исчезает казалось бы решившая остаться при нем навсегда мигрень, а по началу вызванное словами недоумение сменяется жаром возбужденья. Из тех, что испытываешь перед битвой. Рука скользнула в верх, коснувшись едва достигающих плеч серебристых волос.
- Враааай! Ты станешь им, босс. Я клянусь.
-
-
12.11.2009 в 17:46