мне внезапно понравилась ваша заявка! но я черт знает, что из этого вышло. ангстово блин очень. и с обоснуем плохо. и вообще... ну короче, есть желание - читайте.
Светло и тепло в просторном кабинете Джудайме Тсунаеши Савады. Массивная мебель темных тонов. Все уже хорошо. Вонгола исполняет свои обязанности под четким руководством уже совсем ни Некчемного Тсуны, а Десятого. Он красив, ладно сложен, хорошо одет и всегда спокоен. Он до конца уверен в своей Семье. По крайней мере, теперь. Теперь, когда он вкусил и сладость победы, и горечь поражения и предательства. Савада никогда бы раньше не подумал, что кто-то из Хранителей может пойти против него. Они же друзья. Он никогда бы не подумал, что ему придется целиться в голову своему другу, своему Хранителю. Но Хибари Кея был совершенно против мягкосердечного правления Десятого, особенно после того как Хибари таки убил Мукуро. Савада подавлял слезы, понимая, что нельзя так, черт возьми! И рука его дрожала так, как никогда прежде. Ну не мог он выстрелить! Вся Семья за его спиной ждала решения. Только Десятый и его Хранитель Облака неотрывно смотрели друг другу в глаза. Тсунаеши с немой мольбой о раскаянье, Кея с немым упреком: «Не сможешь ты выстрелить, травоядное». И Савада не смог, но вот у Хибари хватило сил на последний рывок. Тсуна еле смог перехватить падающего прямо перед ним Гокудеру, закрывшего его, Десятого, собственным телом от последней атаки Хранителя Облака. Непередаваемый ужас застыл на лице Джудайме, на губах Хаято промелькнула легкая улыбка. Хибари расстреляли на месте. Гокудера через некоторое время встал на ноги. И сразу же отправился на могилу Кеи. Долго стоял около нее, думая о чем-то. Одна слеза успела прокатиться по его щеке. Но вот Тсунаеши сжимает его плечо, сам сжимает зубы. И прилагает немалые усилия, чтобы недрогнувшим голосом сказать «Пошли». «А не написать ли мне книгу, - думает Десятый, - назову ее «И кто-то уйдет, а кто-то встанет под пули, но не предаст».
111 слов Прохладный сентябрьский ветер завевал в открытое окно кабинета. Он тихо прошуршал белыми листами бумаги на столе, задел тяжелую занавеску и затрепал растрёпанные волосы Тсунаёши. Парень только усмехнулся, ощущая, как ветер проходит по его лицу. Он стоял, опершись на стол, и смотрел на большую фотографию, сделанную в прошлом году. С неё на него глядели все шестеро хранителей - кто с серьезным взглядом, кто с ухмылкой или веселой улыбкой. Рядом возле них стояли девушки - Киоко, Хару и И-Пин, а посередине в кожаном кресле сидел сам Тсуна. Сейчас он прошелся взглядом по небольшой надписи выведенную красивыми буквами внизу фотографии: «И кто-то уйдет, а кто-то встанет под пули, но не предаст», и грустно усмехнулся.
-
-
01.09.2010 в 04:15Светло и тепло в просторном кабинете Джудайме Тсунаеши Савады. Массивная мебель темных тонов. Все уже хорошо. Вонгола исполняет свои обязанности под четким руководством уже совсем ни Некчемного Тсуны, а Десятого. Он красив, ладно сложен, хорошо одет и всегда спокоен.
Он до конца уверен в своей Семье. По крайней мере, теперь. Теперь, когда он вкусил и сладость победы, и горечь поражения и предательства. Савада никогда бы раньше не подумал, что кто-то из Хранителей может пойти против него. Они же друзья.
Он никогда бы не подумал, что ему придется целиться в голову своему другу, своему Хранителю. Но Хибари Кея был совершенно против мягкосердечного правления Десятого, особенно после того как Хибари таки убил Мукуро.
Савада подавлял слезы, понимая, что нельзя так, черт возьми! И рука его дрожала так, как никогда прежде. Ну не мог он выстрелить! Вся Семья за его спиной ждала решения. Только Десятый и его Хранитель Облака неотрывно смотрели друг другу в глаза. Тсунаеши с немой мольбой о раскаянье, Кея с немым упреком: «Не сможешь ты выстрелить, травоядное».
И Савада не смог, но вот у Хибари хватило сил на последний рывок.
Тсуна еле смог перехватить падающего прямо перед ним Гокудеру, закрывшего его, Десятого, собственным телом от последней атаки Хранителя Облака. Непередаваемый ужас застыл на лице Джудайме, на губах Хаято промелькнула легкая улыбка. Хибари расстреляли на месте.
Гокудера через некоторое время встал на ноги. И сразу же отправился на могилу Кеи. Долго стоял около нее, думая о чем-то. Одна слеза успела прокатиться по его щеке. Но вот Тсунаеши сжимает его плечо, сам сжимает зубы. И прилагает немалые усилия, чтобы недрогнувшим голосом сказать «Пошли».
«А не написать ли мне книгу, - думает Десятый, - назову ее «И кто-то уйдет, а кто-то встанет под пули, но не предаст».
-
-
28.07.2011 в 23:52Прохладный сентябрьский ветер завевал в открытое окно кабинета. Он тихо прошуршал белыми листами бумаги на столе, задел тяжелую занавеску и затрепал растрёпанные волосы Тсунаёши. Парень только усмехнулся, ощущая, как ветер проходит по его лицу. Он стоял, опершись на стол, и смотрел на большую фотографию, сделанную в прошлом году. С неё на него глядели все шестеро хранителей - кто с серьезным взглядом, кто с ухмылкой или веселой улыбкой. Рядом возле них стояли девушки - Киоко, Хару и И-Пин, а посередине в кожаном кресле сидел сам Тсуна. Сейчас он прошелся взглядом по небольшой надписи выведенную красивыми буквами внизу фотографии: «И кто-то уйдет, а кто-то встанет под пули, но не предаст», и грустно усмехнулся.