Бедный Маммон. Бедные они все, но Маммон стал первой жертвой, а весь состав Варии шарахался от Бельфегора, как от прокаженного. Быть золотым, конечно, приятно, но жить как-то хотелось больше. Зато бюджет Варии был в отличном состоянии, как никогда.
нечто, 58 -Бедняга Маммон, а, Скуало? -Тсс! Половина офицерского состава Варии с благоговейным трепетом наблюдала за спящим на золотой кровати Бельфегором. Золотым было и одеяло, и прикроватная тумбочка, и валяющиеся на полу носки, и даже маленькая плюшевая ласка. -Он, наверное, в обморок упадет, когда узнает. -Ага, столько денег, - Луссурия тихонько засмеялся. – Вовек не пересчитать. -Да тихо ты! Разбудишь ещё.
автор извиняется, но у него почему-то вместо бедного Маммона получился бедный Бельфегор)) 170
Казалось бы, что может быть лучше, когда ты одним движением руки превращаешь обычный стул в золотой. Или стол. Или ванную. Или пол со стенами. В общем, такой удивительной способности можно только позавидовать. Если бы не одно но – все эти золотые вещи, которые по мановению руки появлялись в особняке Варии, было ужасно неудобно выносить на продажу. А то, что можно было вынести – было благополучно вынесено в первый же вечер. Так Вария осталась без всех столовых приборов, светильников, телефонов и прочего мелкого хлама. Последней каплей стала пропажа ручек от шкафов. Когда Занзас по привычке потянулся к ящику, где хранилось его виски, и обнаружил, что открыть его не получиться по одной простой причине – случайно задетая Бельфегором ручка, была с корнем выломана из дерева, он в конец озверел и наложил строжайший запрет на вынос любой вещи из особняка. Но разве Мамона это когда-нибудь останавливало? - Я все-таки убью этого мелкого иллюзиониста! – гневно шипел Бельфегор, в который раз натыкаясь среди ночи на заботливо подставленный около кровати ночной горшок. Органические удобрения ведь никто выносить не запрещал.
Бедный Маммон. Бедные они все, но Маммон стал первой жертвой, а весь состав Варии шарахался от Бельфегора, как от прокаженного. Быть золотым, конечно, приятно, но жить как-то хотелось больше.
Зато бюджет Варии был в отличном состоянии, как никогда.
читатель
-Бедняга Маммон, а, Скуало?
-Тсс!
Половина офицерского состава Варии с благоговейным трепетом наблюдала за спящим на золотой кровати Бельфегором. Золотым было и одеяло, и прикроватная тумбочка, и валяющиеся на полу носки, и даже маленькая плюшевая ласка.
-Он, наверное, в обморок упадет, когда узнает.
-Ага, столько денег, - Луссурия тихонько засмеялся. – Вовек не пересчитать.
-Да тихо ты! Разбудишь ещё.
170
Казалось бы, что может быть лучше, когда ты одним движением руки превращаешь обычный стул в золотой. Или стол. Или ванную. Или пол со стенами. В общем, такой удивительной способности можно только позавидовать. Если бы не одно но – все эти золотые вещи, которые по мановению руки появлялись в особняке Варии, было ужасно неудобно выносить на продажу. А то, что можно было вынести – было благополучно вынесено в первый же вечер.
Так Вария осталась без всех столовых приборов, светильников, телефонов и прочего мелкого хлама. Последней каплей стала пропажа ручек от шкафов. Когда Занзас по привычке потянулся к ящику, где хранилось его виски, и обнаружил, что открыть его не получиться по одной простой причине – случайно задетая Бельфегором ручка, была с корнем выломана из дерева, он в конец озверел и наложил строжайший запрет на вынос любой вещи из особняка.
Но разве Мамона это когда-нибудь останавливало?
- Я все-таки убью этого мелкого иллюзиониста! – гневно шипел Бельфегор, в который раз натыкаясь среди ночи на заботливо подставленный около кровати ночной горшок.
Органические удобрения ведь никто выносить не запрещал.
автор №3
Убило х))