94 Киоко снимает парик и по спине струятся длинные светло-розовые волосы. Маска в руках, словно льнет к коже. Стоит поднести к лицу, и она сама ляжет на место. Киоко немного оттягивает этот момент, наслаждает пока разительной переменой, словно вода омывает черты её лица - нос заостряется, губы становятся более пухлыми, чувственными, совсем не как у невинной девушки. - Ваш черед, госпожа, - Червелло почтительно кланяются, чуть не в ноги. и черная маска прячет последние перемены. Теперь она почти неотличима от общей массы. - Ну что, осталось последнее испытание. Посмотрим, кто выиграет, Тсунаеши-кун, на этот раз.
Она сладко, почти приторно смеется, и смешинки разлетаются по комнате крошками пирожных. Она любит их даже спустя десять лет и, пожалуй, это одна из немногих вещей, которые она способна любить долго, бесконечно долго. Наслаждаться ими, перекатывая во рту кусочки бисквита, облизывать губы, перепачканные кремом, прижимать безе языком к небу, чувствуя, как тонко лопаются их сахарные облака, пачкая рот сладостью и белыми крошками. Она листает журналы, острыми ногтями оставляя зазубринки на страницах - памятки для будущих некрологов врагов. Светловолосый мужчина на обложке перечерчен крест на крест, так надежней. Хотя нужды стараться нет - его Кеко не забудет никогда. Благодаря этому лицу по вечерам за спиной не шелестит привычное усталое "Я дома", благодаря ему она не может улыбаться, говоря "С возвращением. Я скучала". Благодаря ему она снова чувствует себя черной, почти грязной, хоть и говорят, что на темном пятна не видны. Еще как видны, если это пятна от белой краски, покрывавшей раньше сахарную фигурку на вершине многоэтажного торта. Под слоем глазури оказался горький шоколад с кусочками миндаля, которые больно режут нежный язык девушки. В комнате звонко хрустит тоненькая стеклянная вазочка с лилиями, рассыпаясь на кусочки, и Кеко вздрагивает, поднимая лицо, устало потирая виски. Кажется, она увлеклась мечтами, стоит приступить к чему-то более весомому. - Ваш черед, госпожа, - преклоняет колено Червелло, послушно изучая узор ковра. Ни одна из девушек не рискует встретиться взглядом с хозяйкой. Улыбка расползается по лицу не как обычно - нежно и плавно, а будто кто-то взял и прорезал эту кривую щель на мягком боку медового бисквита. "Госпожа" удовлетворенно кивает, неспешно поднимаясь. Тяжким грузом падает на пол бархат черного платья, на фоне которого светлые волосы выглядят почти золотыми. Увы, не все то золото, что блестит. И Савада Кеко - яркое тому доказательство. - Фас, - в пустоту роняет она, делая шаг к выходу, и Червелло исчезают, слушаясь приказа. Скоро горький шоколад с миндалем будет царапать чьи-то губы, привыкшие к нежному зефиру. Очень, очень скоро.
-
-
24.04.2010 в 01:49Киоко снимает парик и по спине струятся длинные светло-розовые волосы. Маска в руках, словно льнет к коже. Стоит поднести к лицу, и она сама ляжет на место. Киоко немного оттягивает этот момент, наслаждает пока разительной переменой, словно вода омывает черты её лица - нос заостряется, губы становятся более пухлыми, чувственными, совсем не как у невинной девушки.
- Ваш черед, госпожа, - Червелло почтительно кланяются, чуть не в ноги. и черная маска прячет последние перемены. Теперь она почти неотличима от общей массы.
- Ну что, осталось последнее испытание. Посмотрим, кто выиграет, Тсунаеши-кун, на этот раз.
-
-
25.04.2010 в 21:05понравилось же!
откроетесь?
-
-
25.04.2010 в 21:33Она сладко, почти приторно смеется, и смешинки разлетаются по комнате крошками пирожных. Она любит их даже спустя десять лет и, пожалуй, это одна из немногих вещей, которые она способна любить долго, бесконечно долго. Наслаждаться ими, перекатывая во рту кусочки бисквита, облизывать губы, перепачканные кремом, прижимать безе языком к небу, чувствуя, как тонко лопаются их сахарные облака, пачкая рот сладостью и белыми крошками.
Она листает журналы, острыми ногтями оставляя зазубринки на страницах - памятки для будущих некрологов врагов. Светловолосый мужчина на обложке перечерчен крест на крест, так надежней. Хотя нужды стараться нет - его Кеко не забудет никогда. Благодаря этому лицу по вечерам за спиной не шелестит привычное усталое "Я дома", благодаря ему она не может улыбаться, говоря "С возвращением. Я скучала". Благодаря ему она снова чувствует себя черной, почти грязной, хоть и говорят, что на темном пятна не видны. Еще как видны, если это пятна от белой краски, покрывавшей раньше сахарную фигурку на вершине многоэтажного торта. Под слоем глазури оказался горький шоколад с кусочками миндаля, которые больно режут нежный язык девушки.
В комнате звонко хрустит тоненькая стеклянная вазочка с лилиями, рассыпаясь на кусочки, и Кеко вздрагивает, поднимая лицо, устало потирая виски. Кажется, она увлеклась мечтами, стоит приступить к чему-то более весомому.
- Ваш черед, госпожа, - преклоняет колено Червелло, послушно изучая узор ковра. Ни одна из девушек не рискует встретиться взглядом с хозяйкой.
Улыбка расползается по лицу не как обычно - нежно и плавно, а будто кто-то взял и прорезал эту кривую щель на мягком боку медового бисквита.
"Госпожа" удовлетворенно кивает, неспешно поднимаясь. Тяжким грузом падает на пол бархат черного платья, на фоне которого светлые волосы выглядят почти золотыми. Увы, не все то золото, что блестит. И Савада Кеко - яркое тому доказательство.
- Фас, - в пустоту роняет она, делая шаг к выходу, и Червелло исчезают, слушаясь приказа.
Скоро горький шоколад с миндалем будет царапать чьи-то губы, привыкшие к нежному зефиру. Очень, очень скоро.
-
-
25.04.2010 в 22:05какая у Вас дарк!Кеко, прям восторг!
можно я вас тоже попрошу открыться?
-
-
25.04.2010 в 22:07собственно, а2
-
-
25.04.2010 в 22:10спасибо
-
-
25.04.2010 в 22:11Не надо комплиментов, я и так сама все знаю
Но разве ты не рада? :3 Это ведь главное~
-
-
25.04.2010 в 22:26очень рада!
-
-
25.04.2010 в 22:28Кстати! Я же не жук, а есечка!
Завязываю с флудом, удаляюсь нюхать ромашки
-
-
26.04.2010 в 03:24^^
а1(тоже есечка
-
-
26.04.2010 в 09:36Лол! Тред есечек!
Ибо заказчик-то тоже из наших~-
-
26.04.2010 в 21:53lerrein Vongola Giotto аввв, все есечки!