89. автору не нравится, но лучше он не сможет. простите.
У Беля губы не королевские от слова совсем, тонкие, обветренные, шершавые чуть-чуть - почти царапают. Принц прикасается губами - теми же, не ко-ро-лев-ски-ми - к тёплой сухой ладони - привкус бумаги, денег и корицы. Выше, пальцы - худые, с прозрачной почти кожей и пахнут снегом. И кончики пальцев... ледяные. Бельфегор тепло дышит на бледные подушечки и улыбается потом в горячее запястье с выступающими венами. Странно, да. И Принц любит руки иллюзиониста, несмотря на всё это, ему, сумасшедшему, можно же. И Маммону - можно тоже. Любить же. Подумаешь, не королевские.
автор, ты палишься!!!1111 ** бля, как всегда охуительно вкусно, неебично четко прорисовано, с параллелизмом, стилем, ощущениями, запахами, осязаемое. с твоим взглядом ммммммм. внезапно не заказчик
Серая Сова да ты что =__= внезапно, правда?) ну я сидел-сидел, правил раз пять, это лучшее, что получилось. хотя подразумевалось, скорее всего, другое. что Маммон(я только его тут вижу) касается лица Бельфегора, и тот замечает, что кончики пальцев у него холодные, и я бы свёл тогда это к ангсту, что согреть он их почему-то не может .__. но хорошо, что тебе понравилось. да счас увидим же.
Маммон(я только его тут вижу) касается лица Бельфегора, и тот замечает, что кончики пальцев у него холодные, и я бы свёл тогда это к ангсту, что согреть он их почему-то не может .__. хочу это тоже хочухочухочу **
эта интерпретация мне нравится, ну просто нравится, как написано и как увидено. ибо можно же, ну блять, ну правда бывает можно.
168. гм. второй вариант. и пейринга как-то не получилось.
А сна нет. Вот вообще. Комната расплывается в мутной темноте, и в голове монотонно гудит , но уснуть он не может. Душно, тяжело дышать и хочется пить - горло пересохло. Когда он дышит, в груди что-то хрипит, как будто лёгкие разламываются и оседают сероватой пылью на стенках рёбер. И тогда - кромсая ножом одеяло и задыхаясь стеклянным крошевом - он зовёт. Едва шевеля губами, беззвучно, вытирая слезящиеся глаза. "Маммон... Маммон, иди ко мне..." Иллюзионист приходит - и Бельфегор не может понять, действительно, или ему это уже снится. Только жара спадает, стены обвивает белый плющ с синими цветами, и Маммон прикасается к его лицу. Кончики пальцев у него ледяные, Принц судорожно жмурится, пытаясь к его ладони прижаться. Ему хочется согреть тонкие белые руки. Неважно как, просто хочется, до нервной дрожи и кривого оскала. Он не может. Потому что Бельфегор заснёт в ту же секунду, как Маммон невесомо коснётся пальцами его век. Потому что он отстранится, ухмыляясь. Потому что ему это не нужно. Принцу приснится серое небо и жемчужные облака.
Бельфегор улыбается. Можно было бы сказать, что он улыбается как кот, но это был бы совершенной неправдой. Принц улыбался той улыбкой, что была свойственна только ему - тихо, чуть-чуть насмешливо, с искоркой издёвки. Маммон знает, что он скажет в следующую секунду и уже приготовилась раздражённо отвечать принцу, что он несёт вздор, но... вместо этого раздаётся только мягкий смех и Бельфегор неторопливо кладёт палец на губы аркобалено. - Вредина, - весело сказал Бельфегор. - А ведь Принц только хотел спросить у тебя, какой сегодня курс евро по отношению к доллару. Маммоне почему-то очень хочется укусить принца за палец, но она только псевдо-равнодушно молчит, слушая весёлый смех. Ледяные кончики пальцев легко-легко, почти неощутимо скользят по пухлым губам, белым щекам, острым полоскам на лице. Бельфегор обнимает аркобалено, согревая свои руки теплом её тела, немного устало прячет лицо на её плече, точно ребёнок, которым он никогда и не был. - Не отвлекай, - тихо говорит Вайпер. Ей от принца нужно только это. Остальное он даёт ей и так.
Сколько Маммон помнит, у Бельфегора всегда были холодные пальцы. Порой Бельфегор грел пальцы в чужой крови, порой пытался согреть их, аккуратно, как кружку с горячим чаем, держа в ладонях чьё-нибудь ещё трепыхающееся сердце, но мёртвая кровь остывает быстро, и Бельфегор разочарованно кривился и отряхивал с пальцев эритроциты. А после тянулся к Маммону, как к любимой игрушке. Сквозь ткань плаща Маммон чувствовал, что пальцы у принца снова холодные. Маммону никогда это не было неприятно, просто у Бельфегора были холодные пальцы, вот и всё.
— Я так рад тебя видеть, — говорит Бельфегор и широко улыбается. — С возвращением. Они молчат, наверное, с минуту, разглядывая друг друга. Маммон больше не аркобалено, но и Бельфегор изменился. "Вырос", — думает Маммон, но знает, что дело не столько в этом, сколько в новой, почти незнакомой улыбке Бельфегора, острой и хрупкой, как тонкий лёд. А впрочем, между ними семь лет смерти, Маммон, наверное, просто забыл — но Бельфегор не даёт ему додумать мысль до конца, сгребает в охапку, радостно, жадно, и так крепко сжимает руки на его плечах, что Маммон сквозь одежду чувствует привычный холод этих рук. Не так уж сильно они изменились, думает Маммон, покорно позволяя себя стискивать, Бельфегор всё такой же наглый и избалованный, а он сам... ну, он сам наверное, не изменился вовсе. — Нечестно! — возмущается Бельфегор притворно-обиженным тоном и выпускает иллюзию из рук. Маммон хмыкает и чуть поводит плечами, пытаясь стряхнуть с них несуществующий холод. Ему не неприятно, просто он успел немного, совсем немного отвыкнуть, вот и всё.
У Беля губы не королевские от слова совсем, тонкие, обветренные, шершавые чуть-чуть - почти царапают.
Принц прикасается губами - теми же, не ко-ро-лев-ски-ми - к тёплой сухой ладони - привкус бумаги, денег и корицы. Выше, пальцы - худые, с прозрачной почти кожей и пахнут снегом. И кончики пальцев... ледяные. Бельфегор тепло дышит на бледные подушечки и улыбается потом в горячее запястье с выступающими венами.
Странно, да.
И Принц любит руки иллюзиониста, несмотря на всё это, ему, сумасшедшему, можно же.
И Маммону - можно тоже. Любить же.
Подумаешь, не королевские.
автор, откройтесь?
не з
бля, как всегда охуительно вкусно, неебично четко прорисовано, с параллелизмом, стилем, ощущениями, запахами, осязаемое. с твоим взглядом ммммммм.
внезапно не заказчик
внезапно з.
спасибо.)
заказчика дождусь, ладно?
Серая Сова
да ты что =__=
внезапно, правда?)
ну я сидел-сидел, правил раз пять, это лучшее, что получилось. хотя подразумевалось, скорее всего, другое. что Маммон(я только его тут вижу) касается лица Бельфегора, и тот замечает, что кончики пальцев у него холодные, и я бы свёл тогда это к ангсту, что согреть он их почему-то не может .__.
но хорошо, что тебе понравилось.
да счас увидим же.
а.
внезапноздравствуйте.)я рад же.)
автор какбе.
хочу это тоже хочухочухочу **
эта интерпретация мне нравится, ну просто нравится, как написано и как увидено. ибо можно же, ну блять, ну правда бывает можно.
ну хотеть не вредно х))ну может быть. вполне вот. правда, я ещё уроки на завтра не открывал, но похуй же - выбрался на однострочнике же :3twy-dono
спасибо.)
как захочешь - так и.)
и окей, попробую.)
пацанчик-кунраспиздяй-сама хДДДДмр.
А сна нет. Вот вообще.
Комната расплывается в мутной темноте, и в голове монотонно гудит , но уснуть он не может.
Душно, тяжело дышать и хочется пить - горло пересохло. Когда он дышит, в груди что-то хрипит, как будто лёгкие разламываются и оседают сероватой пылью на стенках рёбер.
И тогда - кромсая ножом одеяло и задыхаясь стеклянным крошевом - он зовёт. Едва шевеля губами, беззвучно, вытирая слезящиеся глаза.
"Маммон... Маммон, иди ко мне..."
Иллюзионист приходит - и Бельфегор не может понять, действительно, или ему это уже снится. Только жара спадает, стены обвивает белый плющ с синими цветами, и Маммон прикасается к его лицу.
Кончики пальцев у него ледяные, Принц судорожно жмурится, пытаясь к его ладони прижаться.
Ему хочется согреть тонкие белые руки. Неважно как, просто хочется, до нервной дрожи и кривого оскала.
Он не может.
Потому что Бельфегор заснёт в ту же секунду, как Маммон невесомо коснётся пальцами его век.
Потому что он отстранится, ухмыляясь.
Потому что ему это не нужно.
Принцу приснится серое небо и жемчужные облака.
прямо холодом повеяло.
Автор два - откройтесь!
Тогда вот вам еще букетик, вы заслужили
спасибо.)
Бельфегор улыбается. Можно было бы сказать, что он улыбается как кот, но это был бы совершенной неправдой. Принц улыбался той улыбкой, что была свойственна только ему - тихо, чуть-чуть насмешливо, с искоркой издёвки.
Маммон знает, что он скажет в следующую секунду и уже приготовилась раздражённо отвечать принцу, что он несёт вздор, но... вместо этого раздаётся только мягкий смех и Бельфегор неторопливо кладёт палец на губы аркобалено.
- Вредина, - весело сказал Бельфегор. - А ведь Принц только хотел спросить у тебя, какой сегодня курс евро по отношению к доллару.
Маммоне почему-то очень хочется укусить принца за палец, но она только псевдо-равнодушно молчит, слушая весёлый смех. Ледяные кончики пальцев легко-легко, почти неощутимо скользят по пухлым губам, белым щекам, острым полоскам на лице. Бельфегор обнимает аркобалено, согревая свои руки теплом её тела, немного устало прячет лицо на её плече, точно ребёнок, которым он никогда и не был.
- Не отвлекай, - тихо говорит Вайпер. Ей от принца нужно только это. Остальное он даёт ей и так.
240, извините.
Сколько Маммон помнит, у Бельфегора всегда были холодные пальцы. Порой Бельфегор грел пальцы в чужой крови, порой пытался согреть их, аккуратно, как кружку с горячим чаем, держа в ладонях чьё-нибудь ещё трепыхающееся сердце, но мёртвая кровь остывает быстро, и Бельфегор разочарованно кривился и отряхивал с пальцев эритроциты. А после тянулся к Маммону, как к любимой игрушке. Сквозь ткань плаща Маммон чувствовал, что пальцы у принца снова холодные.
Маммону никогда это не было неприятно, просто у Бельфегора были холодные пальцы, вот и всё.
— Я так рад тебя видеть, — говорит Бельфегор и широко улыбается. — С возвращением.
Они молчат, наверное, с минуту, разглядывая друг друга. Маммон больше не аркобалено, но и Бельфегор изменился. "Вырос", — думает Маммон, но знает, что дело не столько в этом, сколько в новой, почти незнакомой улыбке Бельфегора, острой и хрупкой, как тонкий лёд. А впрочем, между ними семь лет смерти, Маммон, наверное, просто забыл — но Бельфегор не даёт ему додумать мысль до конца, сгребает в охапку, радостно, жадно, и так крепко сжимает руки на его плечах, что Маммон сквозь одежду чувствует привычный холод этих рук. Не так уж сильно они изменились, думает Маммон, покорно позволяя себя стискивать, Бельфегор всё такой же наглый и избалованный, а он сам... ну, он сам наверное, не изменился вовсе.
— Нечестно! — возмущается Бельфегор притворно-обиженным тоном и выпускает иллюзию из рук.
Маммон хмыкает и чуть поводит плечами, пытаясь стряхнуть с них несуществующий холод. Ему не неприятно, просто он успел немного, совсем немного отвыкнуть, вот и всё.
Откроетесь?
номер 3
Маммоне почему-то очень хочется
такое склонение имени принципиально?.. само исполнение нравится
Да, крайне принципально xD
Автор три^ ^
я знала, что это ты х)