- Нет, я, конечно, всё понимаю... - начала Ямамото, смотря на себя в одних тонких ремнях и Гокудеру рядом в костюме горничной. Хаято кипел и был уже готов взорвать к чертям всё здание и в первую очередь девочку перед ним, да вот... никак. Ибо девочка эта никто иной, как автор сего творения, в котором бедные Гокудера и Ямамото теперь были вынуждены участвовать. Они и не могли подумать, что простой тест очередного агрегата Шоичи может привести к такому ужасу. Теперь они даже не знают, вернутся ли они домой к Тсуне и гусям. - А теперь обнимите друг друга и, Ямамото, возьми ту биту с вибратором! - командует авторша, но потом решает передумать, глядя на скорченную рожу Хаято и берёт в руки холст и кисть. Через несколько недель портрет Гокудеры был вывешен в Третьяковской Галерее в секции "Шедевры сюрреализма".
- Нет, я, конечно, всё понимаю... - начала Ямамото, смотря на себя в одних тонких ремнях и Гокудеру рядом в костюме горничной. Хаято кипел и был уже готов взорвать к чертям всё здание и в первую очередь девочку перед ним, да вот... никак. Ибо девочка эта никто иной, как автор сего творения, в котором бедные Гокудера и Ямамото теперь были вынуждены участвовать. Они и не могли подумать, что простой тест очередного агрегата Шоичи может привести к такому ужасу. Теперь они даже не знают, вернутся ли они домой к Тсуне и гусям.
- А теперь обнимите друг друга и, Ямамото, возьми ту биту с вибратором! - командует авторша, но потом решает передумать, глядя на скорченную рожу Хаято и берёт в руки холст и кисть. Через несколько недель портрет Гокудеры был вывешен в Третьяковской Галерее в секции "Шедевры сюрреализма".